Эксперты подтверждают: за последние семь лет товарооборот в нашей стране вырос в полтора раза, ежегодный рост рынка потребительских товаров — более 20% (в Европе — 2-3%). Люди стали покупать на 40% больше, причем потребительский спрос не только растет, но и изменяется. Покупатель требует качества и обслуживания. В 2004 году россияне «скупились» на 280 млрд. рублей. Что дальше? Когда исполнятся все наши желания? И знаем ли мы, чего нам действительно не хватает? Эти вопросы были подняты на круглом столе «Потребительский бум по-русски – что нас ждет?». Все только начинается Елена Зуева: — Насколько актуально для России сейчас понятие «потребительский бум»? Если он существует, то что является его признаками и главной движущей силой: рост благосостояния, стабилизация социально-экономического положения, удешевление кредитов — или это отголоски многолетнего дефицита? Сергей Смирнов: — Эпоха дефицита у нас закончилась довольно давно. Одни из самых активных потребителей сегодня — те, кому 15-20 лет. Они не знают, что такое дефицит, очереди, покупки впрок и т. д., так что потребительский бум провоцирует не советское прошлое и не какие-то глобальные процессы. Потребности и желания человеческие вообще никогда не удовлетворить. Если вы сами их не контролируете, они контролируют вас. Мания потребления обществом и государством не регулируется. Или у вас есть внутренняя «кнопка» или нет. Основная проблема сейчас в том, что стимулируется скорость потребления: важно не просто иметь много вещей, но и часто их менять. Если 200 лет назад мода менялась раз в 10-15 лет и за этот срок платье физически изнашивалось, то сейчас мода меняется каждый 3-6 месяцев, и ведь многие живут в соответствии с этим ритмом. «Морально устаревшие» вещи не хранят. Правда, у нас квартиры маловаты, там нет гардеробных комнат. Вещей много, как у капиталистов, а жилье осталось как при социализме. Мы еще находимся между двух эпох. Почти утрачено, к сожалению, такое понятие, как семейные реликвии, и мы ощущаем себя только в моде, но не в стиле и истории. Ольга Рудченко: — Но реликвии и традиции не могут возникнуть в обществе, где нет понятия собственности. Поэтому и потребление становится стихийным процессом, который ни на чем не основан. Аналогичная ситуация, кстати, и в образовании. На протяжении нескольких лет мы занимаемся инновациями и знаем, что есть определенные механизмы, с помощью которых можно влиять на потребности, но только если они не спонтанно возникают, а сознательно формируются, «вбрасываются» из будущего. В традиционной школе образование и его результаты не связаны с качеством жизни. Не факт, что именно отличники будут преуспевать. Потребности в хорошем образовании сейчас колоссальные, но рынок образовательных услуг пока хаотичен, бессистемен. Необходима индивидуализация образования, создание системы связей между образованием, обществом, бизнесом. Тогда интеллектуальная собственность будет восприниматься как ценность. Юрий Евченко: — Обратите внимание на то, что понятие «ценности» очень быстро возникло у нас в ходе обсуждения. Это чрезвычайно важно. Пришли новые времена, и привычная в России система ценностей изменяется. За что-то держаться бесполезно, но и не все новое следует принимать. Коль скоро мы начали разговор с потребительского бума, то следует сказать, что товарное изобилие, материальное богатство не все воспринимают как ценность. Ольга Рудченко: — Богатство — это возможность реализовать себя, стабильность, успех. Сергей Смирнов: — Богатство — это ценность, но всего лишь одна. Юрий Евченко: — Несмотря на то что во всех учебниках человек провозглашался главной ценностью, вышло наоборот. И теперь нужен возврат к человеку. Ценности ХХ века сохранить не удастся, останутся лишь те, что будут реально работать… Аналитик: — Какие, например? Юрий Евченко: — Одна из тех ценностей, что начинает выходить на первый план, — это сотрудничество, умение договариваться, готовность к кооперации. Сегодня это проявляется и в бизнесе, где предыдущие 10-15 лет работали по принципу «каждый сам за себя», и в жизни общества в целом, и в городской культуре. Наши города — они для кого? Для предприятий, экономики, бюджета, торговых сетей, или город — это в первую очередь сообщество людей — не просто потребителей, но горожан и граждан? Ольга Рудченко: — Большую роль в формировании ценностей должна играть школа, но пока она их не прививает, а в лучшем случае занимается обучением. Хотя именно в школе необходимо и возможно в каждой юной личности концентрировать традиции исторические и культурные. Определенный уровень развития личности порождает соответствующий потребительский спрос и соответствующее предложение. Стиль потребления отражает уровень развития общества, откликается на то, что важно и интересно большинству. Татьяна Озерова: — Потребитель вправе выбирать, осознавая, что нет прямой связи между средствами, вложенными в производство товара, и его качеством. В образовании тоже, к слову, большие вложения не всегда гарантируют качество. Аналитик: — Но способен ли потребитель сделать правильный выбор, если он находится под прессингом новых ценностей, стиля жизни, идеологии потребления, продвигаемой теми же СМИ? Ольга Рудченко: — Это будет зависеть от личной зрелости потребителя. От того, как он образован Станислав Жуков: — Я считаю, что до потребительского бума России еще далеко. Сейчас скорее бум банковской системы. Все, кто занимается продажами, значительно повысили свои обороты за счет широкого предложения банковских кредитов для физических лиц. Очень быстро и, мне кажется, даже чрезмерно в кредитование втягивается молодежь, которой хочется купить все и сразу. До осмысленного потребления у нее еще не дошло. Хотя я не согласен с тем, что предложение товаров на рынке всегда только отражает вкус и потребности. Оно может и опережать их. В своем бизнесе, по крайней мере, я не иду следом за тенденциями, а стремлюсь предвосхитить их для воспитания вкуса и для того, чтобы приучить потребителя к высокому качеству. Сергей Смирнов: — Согласен, что, не имея вкуса, опыта, представлений о качестве и образования, потребителю трудно сделать выбор в пользу истинных ценностей. Простейший пример — мода на джинсы с заниженной талией. Тысячи юных созданий выбирают моду, бессознательно жертвуя такой вечной ценностью, как здоровье. Юрий Евченко: — Действительно, мода иногда подыгрывает здоровью (фитнес), а иногда противоречит (джинсы). Так же и с американским образом жизни, который необязательно принимать безоговорочно. Что такое «хорошо», а что такое «плохо», каждый раз каждый из нас решает самостоятельно. Постоянно растущий объем информации и предложений требует от потребителя умения их фильтровать. Люди и кредиты Аналитик: — Уже было сказано о буме банковского кредитования и о том, что удешевление кредитов, более простые условия их получения подхлестывают потребительский спрос. Представители финансовых структур согласны с таким утверждением? Сергей Есенский: — Интенсивное потребление сегодня связано с тем, что мы движемся к частной собственности. Не может быть традиций и наследования без собственности. Пока ее нет, потребление будет хаотичным. Что получают в наследство? Как правило, предметы роскоши, коллекции, земли, недвижимость. Очень незначительная доля населения у нас уже обладает этими материальными ценностями. Возьмите недвижимость. Сейчас свое первое жилье в собственность приобретают люди 40-50 лет. Хотя в этом возрасте, по идее, уже можно бы передавать свою собственность по наследству, а они ей только обзаводятся. Когда у нас сформируется класс собственников, если хотите — класс граждан города Ростова, у которых будет не только общий город, но свой «кусочек» в этом городе, тогда поменяется и менталитет. Он будет направлен на сохранение и приумножение. Пока же это потребление и накопление. Наши программы кредитования способствуют повышению уровня жизни ростовчан и жителей юга России. Реализуются естественные стремления человека, который является собственником по натуре, от природы. Юрий Евченко: — Не согласен, природа здесь ни при чем. В старые добрые и стабильные времена собственность и наследование имели в первую очередь экономический смысл. Сейчас накапливать материальные ценности чревато потерей всего наследства — оно может в одночасье обесцениться. Сергей Есенский: — Вообще-то, пустить наследство по ветру можно было в любые времена… Аналитик: — А насколько опасен кредитный бум для общества, экономики и семейных бюджетов? Известно, например, что в США сейчас тысячи семей имеют долги по кредитам, в 20 и более раз превышающие ежемесячный доход и вынуждены объявлять себя банкротами… Сергей Есенский: — На конец 2005 года кредитный портфель банка «Центр-инвест» составил 1 млрд 450 млн рублей. Из них около 650 млн — так называемые кредиты на неотложные нужды. Безусловно, каждому решению о выдаче кредита предшествует кропотливая работа с заемщиком, выяснение его финансового положения, целей кредитования. По нашему опыту могу сказать, что около 30% обратившихся за кредитом первоначально не вполне отдают себе отчет в том, какие обязательства это влечет. Появилась какая-то идея, и человек лихорадочно ищет деньги. После общения со специалистом банка такой клиент или уходит, или берет кредит на более длинный срок и т. п. Благодаря взвешенной процентной ставке, в которой заложен и риск невозврата средств определенной долей заемщиков, вышеназванные угрозы представляются надуманными. Сергей Смирнов: — Обратите внимание, что представления банков о добросовестных и недобросовестных заемщиках противоречат нашей дискуссии об истинных ценностях. В соответствии со сложившейся системой некий потребитель с высокой зарплатой, которому захотелось купить очередной навороченный мобильный телефон, легко получит кредит, и не один раз. А молодая семья, не имеющая стабильного дохода, но мечтающая об отдельном жилье, ребенке или образовании, попадет в «группу риска» и останется ни с чем. Аналитик: — Таков финансовый бизнес, банки не могут работать себе в убыток и рисковать деньгами одних клиентов, пытаясь облагодетельствовать других. Юрий Евченко: — … И это не лишний раз свидетельствует о нынешних «установках» социума и государства. О социальной направленности много говорится, но на деле она не поощряется. За счет социально ответственного бизнеса государство латает свои дыры, исправляет свои ошибки. Сергей Смирнов: — Мы еще коснулись в разговоре качества товаров и услуг. Иногда сдается, что существует «заговор производителей» о снижении качества ради того, чтобы вещи чаще меняли. Одежда, бытовая техника, другие товары становятся дешевле, но зато срок службы у них сокращается, а многие модели снимают с производства, к ним не найдешь запчастей, а если кто и возьмется чинить ту же стиральную машину, то окажется, что дешевле купить новую. Юрий Евченко: — И потребитель попадает в тупик. Хотя частая замена товаров — неизбежность, позволяющая сохранить рабочие места. Только об этом нужно честно говорить потребителю. Создатели разнообразных товаров и услуг должны думать, какие потребности личности развивать, чтобы сохранить лояльность своих потребителей, а значит, и свой бизнес в будущем. В этом сила самых известных брендов: люди им верят — и это серьезный фактор конкурентоспособности. Когда богатство ничего не стоит Аналитик: — Давайте вернемся к нашим потребителям. Выяснилось, что тратить сейчас лучше и правильнее, чем копить, поскольку наследство и богатство могут обесцениться… Юрий Евченко: — Тут главное вот что. Если раньше по наследству передавались финансовые капиталы, титулы, богатства, земли, то сейчас мы признаем приход эпохи знаний, а знания по наследству не передаются. Что бы ни досталось вам в наследство, если вам невдомек, как употребить его для своих знаний и навыков и их приумножения — грош цена вашему богатству. Все, что говорили о менталитете накопления, с точки зрения исторической перспективы относится к прошлой эпохе. О том, что должно быть ценностью в ХХI веке, многие еще даже не задумывались. Даже знания сами по себе ничего не стоят, главное — это умение их применить. Войдите в Интернет — все богатства мира откроются перед вами, но что толку, если вы не знаете языков?! Много знающий человек может не стать человеком успешным. Сергей Смирнов: — Почему потеряла ценность хорошая учеба? Потому что, как выясняется, самые богатые наши соотечественники в школе имели «четверку» лишь по поведению, а тысячи отличников ничего примечательного в жизни не добились. В новые времена их натренированные на заучивание учебного материала мозги оказались не востребованы. Зато «ко двору» пришлись троечники, которые в школе жили в постоянном стрессе и привыкли «крутиться». В дальнейшем ситуация может поменяться и в бизнесе уже не надо будет «крутиться». Тогда троечники потеряют свое конкурентное преимущество. Но кто придет им на смену, мы не знаем. Соответственно, не знаем, чему учить нынешних школьников. Образование вообще одна из самых консервативных областей. Приходят дети 5-7 лет, их начинают учить, чтобы выпустить в жизнь через 10-12 лет… Что случится за этот немалый период и тому ли мы их учим? Ольга Рудченко: — Эти проблемы тесно связаны с нашей повседневной практикой. Но сначала надо признать, что традиционная система образования — это гениальное изобретение, поскольку работает уже 300 лет и дает определенный результат. Но сегодняшним потребностям социально успешной личности и общества оно, конечно, уже не соответствует. Нужны разные системы и образовательные методики, которые могут гибко реагировать на запрос общества и работодателей, работать в разных условиях. Сергей Есенский: — Наше образование просто очень шаблонно. Станислав Жуков: — А я доволен своим образованием. Считаю, что все, что я получил в школе и в институте, применимо при любом строе, в любую эпоху. Образование очень много мне дало, именно на этой базе я начинал предпринимательскую деятельность. Юрий Евченко: — Ну а многим оно вообще ничего не дало. Станислав Жуков: — А это уже — кто хочет, тот берет. Сергей Есенский: — В современном обществе повышается роль самообразования. Школа и вузы должны скорее подталкивать к выработке умений самостоятельно получать необходимые знания, а не стремиться угнаться за требованиями времени. Все равно не успеют. Способности к самоорганизации, самообразованию — вот что надо воспитывать и формировать. Банк «Центр-инвест» уже сейчас выдает кредиты на оплату обучения. Аналитик: — Каким образом? Юрий Евченко: — В нашей системе образования нет разделения властей: тот, кто устанавливает правила, тот их выполняет и контролирует, тогда как на Западе стандарты на подготовку задают профессиональные ассоциации. Тут говорили о потребности в троечниках. Да мы не знаем, какие будут потребности, поскольку наше образование — это вещь в себе! Его связи с обществом и рынком сомнительны, нестабильны. Заметьте, вузами, в отличие от предприятий, руководят те же люди, что и 15-20 лет назад. Ольга Рудченко: — Так давайте строить эти связи! Кому не страшен потребительский синдром Сергей Есенский: — Любое действие человека должно быть грамотным и умеренным. В противовес мнениям о том, что банки провоцируют потребительский синдром и социально безответственны, хочу сказать, что различные банковские продукты и программы, нацеленные на рост покупательской способности населения, сейчас претерпевают изменения. Одним из основных направлений становится ипотечное кредитование, нацеленное именно на капитализацию человека, развитие его высших потребностей, а не просто текущие расходы и траты в угоду моде и рекламе. Сергей Смирнов: — Правильное потребление не должно быть избыточным — ни по объему, ни по скорости. Это как потребность в пище — есть здоровый аппетит, а есть обжорство. Появление нового не должно сопровождаться уничтожением старого. Потребление не должно быть избыточным и в плане использования ресурсов. Условно говоря, не стоит голодать ради того, чтобы купить новый телевизор, мобильник или костюм. Потребительский бум у нас в начале разгара. И существует опасность, что мы пойдем по американскому пути. Много делается, чтобы «раскручивать» потребительские настроения, и почти ничего, чтобы противостоять им. Можно ожидать, что «войны» не будет, но будет суровая «борьба за мир» и консервативную, умеренную модель потребления, иначе этот поток захватит и поглотит нас. Говорить о том, что потребление и его скорость — признак богатства, опрометчиво. Это скорее признак невоздержанности. Татьяна Озерова: — Рост потребительских цен на 10%, рост реальных доход населения и т. п. вряд ли свидетельствуют о потребительском буме. Обилие товаров само по себе не приносит радости всем без исключения, а расслоение общества на «принцев» и «нищих» не приведет к социальной стабильности. Сдерживающим фактором, полагаю, может быть воспитание потребительской культуры и упрочение среднего класса, который «сделал себя сам» и знает цену труду и вещам. Обнадеживает и большая потребность людей в качественном образовании для детей, что также может стать гарантом социально-экономической стабильности и принятия обществом новых ценностей. Ольга Рудченко: — Формирование гражданской позиции, зрелой личности — одна из задач образования. Но и в обществе усилия образования должны поощряться, должны быть стимулы проявлять гражданскую позицию. Пока этой взаимосвязи не наблюдается. Станислав Жуков: — То, что товаров становится больше, это хорошо. Какие бы они ни были — массовые или штучные, выбор всегда есть. Это главное. Юрий Евченко: — Мы не пришли к единому мнению и не нашли четких ответов на вопросы, возникавшие в ходе круглого стола. Потому что ответы эти должны появиться в других аудиториях, готовых задуматься о ценностях нового времени. Именно здесь нужно искать «опору» и истину. Источник:
Купите свою ДНК, или как озолотиться на оригинальной идее
Молодой британский предприниматель Дэвид Николсон не сомневается, что многим скучновато таскать ДНК в 100 триллионах клеток, и в связи с этим открыл контору под названием CATGee. Бизнес оказался очень прибыльным. Вы нашли, чем хвастаться? "Теперь вы можете хранить немного того, что делает вас вами!" — радует британская фирма. У каждого из нас имеется кое-что такое, чего ни у кого кроме нас никогда не будет. Нам предлагают купить постоянное напоминание об этом. Видно, коммерсанты думают, что ДНК внутри нас с вами не сидится, и выступают со всё новыми инициативами
Моя бабушка успешно делает и продает квашеную капусту. За месяц ее бизнес приносит примерно 15 000 рублей. Стоящее занятие. Начинайте уже сейчас – скоро пойдет дешевая капуста и с октября можно неплохо зарабатывать. Люди всегда хотят кушать, но не всегда у них есть время приготовить продукт, тем более, если на это требуется примерно 7 дней. Речь идет о квашеной капусте. Этим бизнесом у нас занимается бабушка и внуки. Начиная с середины октября, она 3 дня в неделю (пятница-воскресенье) продает квашеную капусту на колхозном рынке. В неделю уходит примерно 200-250 кг, в месяц по
История о том, как ветеран рынка общепита приучил петербуржцев к традиционной национальной кухне
«Расходятся как горячие пирожки» – в случае с сетью заведений «Штолле» это распространенное выражение давно уже стало буквальным. По выходным в пироговой «Штолле» в Конюшенном переулке не протолкнуться: горожане и туристы атакуют прилавок, специально приходят с утра, чтобы не остаться без свежих пирогов, эталонность которых уже несколько лет неизменно восхищает ресторанных критиков. Спрос таков, что пироги сметаются мгновенно, персонал не успевает приносить новые, очередь выходит, чуть ли не на улицу. Такая же ситуация и в четырех других пироговых сети в центре гор
Главная страница --> 