Евгений Касперский – единственный человек-брэнд в российской сфереIT – не хотел называть компанию своим именем. Зато теперь иностранные пограничники, увидев его фамилию в паспорте, спрашивают: «Касперский-антивирус?» «Я был категорически против» – Как все начиналось и как пришло решение дать компании ваше имя?
– Когда в 1997 году мы с Натальей Касперской и еще несколькими единомышленниками решили основать фирму, у нас не было ни денег, ни продуманной стратегии, было только желание построить бизнес. Известно, как фирму назовешь, так она и будет работать. Наталья предложила назвать наше детище «Лаборатория Касперского», чтобы в титуле стояло имя, которое впоследствии могло бы стать маркой, как Форд или Зингер. Наши партнеры эту идею поддержали. Я был категорически против, но ничего лучшего предложить не смог – так мы компанию и зарегистрировали.
– Как ваше имя превратилось в брэнд?
– Это происходило очень медленно, нам потребовались годы, чтобы завоевать хорошую репутацию сначала на российском, а потом и на мировом рынке. Просто мы всегда старались делать продукты намного лучше других. Это получалось далеко не всегда, но иногда удавалось, и чем дальше, тем чаще. Когда мы начали независимый бизнес, наши продукты занимали всего 5-10% российского рынка. Нас знали только специалисты, эксперты. Год за годом продукты и сервис компании завоевывали признание широких масс, причем в разных странах это было по-разному. В России нас изначально знали лучше, хорошо восприняли наш брэнд близкие к России государства – Прибалтика, Украина, Израиль, где 1/6 населения – это выходцы из нашей страны. Тяжело было пробиваться на рынок Англии из-за британского консерватизма и очень осторожного отношения к новым товарам – потребовалось почти пять лет упорной работы, чтобы брэнд «Касперский» начали узнавать на этом рынке. Во Франции и Германии было полегче, там люди более восприимчивы к новым технологиям и очень ценят качество товара. В США и Японии нас пока почти не знают как производителей готовых продуктов, хотя «Лаборатория Касперского» уже давно продает в этих странах свои технологии, применяемые в программах местных фирм.
– Что такое брэнд «Касперский» и какие ваши личные качества легли в его основу?
– «Касперский» – это прежде всего антивирусная защита высочайшего уровня для миллионов пользователей во всем мире. Причем его свойства распространяются не только на наши готовые продукты, но и на лицензируемые нами технологии. «Лаборатория Касперского» – это пример российской технологической компании, которая сумела построить бизнес с нуля не только в России, но и за ее пределами. В основе брэнда лежит, во-первых, мое умение предвидеть ситуацию, потому что я иногда угадываю тенденции в вирусном мире, тенденции компьютерных угроз, и мы успеваем вовремя отреагировать на них – быстрее, чем остальные. Второе – это умение придумывать технологии, которые нам помогают ловить компьютерные вирусы лучше и быстрее. Третье – это умение собирать команду. И, наконец, просто везение. Технология успеха – Как строится стратегия развития и распространения брэнда?
– Сначала никакой стратегии не было, думали только о том, чтобы выжить, пробовали разные пути выхода на новые рынки. Стандартная стратегия, которую применяют многие наши конкуренты, такова: в новой стране открывается офис фирмы, вкладывается $1 млн. в рекламную кампанию, на страницах каждого компьютерного издания появляются рекламные сообщения. Но часто это не срабатывает: проходит год, рекламный бюджет кончается, реклама в прессе исчезает – и все забывают, что это за продукт.
«Лаборатория Касперского» пошла другим путем – от экспертов к массовым пользователям. Сначала мы доказываем превосходство наших технологий людям, которые в них хорошо разбираются, – технологическим партнерам, встраивающим наши функциональные модули в свои продукты. Потом уже предлагаем готовый продукт другим категориям пользователей, начинаем работать с интернет-провайдерами. Через провайдеров компания выходит на малый и средний бизнес и на крупные корпорации, а со временем подключаются и домашние пользователи.
Инструменты продвижения используем стандартные: устраиваем пресс-конференции, PR-туры, акции, выставки и т. п. В некоторых случаях мы выходили на рынок сразу с готовым решением, продуктом – это оказалось гораздо тяжелее, чем начинать с лицензирования технологий. Не хватало не столько денег, сколько человеческих ресурсов – для того чтобы покорить весь мир, нужно много хороших людей. Сейчас мы уже проникли почти на все интересные нам рынки, и изобретать новые стратегии нет нужды.
– Какие вложения в развитие брэнда вы делаете?
– В «Лаборатории Касперского» есть два основных вида инвестиций: в развитие бизнеса на конкретной территории – расходы на внедрение продуктов, техническую поддержку, консалтинг – и в PR-акции, пресс-туры, выставки и т. п. Есть брэнд-менеджеры, которые следят за распространением наших продуктов в разных странах. Но подсчитать, сколько денег уходит конкретно на развитие и поддержку брэнда, невозможно, поскольку вложения в брэнд распределяются по бюджетам разных подразделений. Возьмем Австралию: недавно для построения партнерской сети туда ездили представители службы продаж, после этого – сотрудники службы технической поддержки, а в мае 2005 года поеду я. Все эти поездки оплачиваются из трех разных бюджетов, но работают на брэнд. «Быть брэндом – неприятно и тяжело» – Как влияет на вас популярность и что изменилось в вашем характере, привычках, когда ваше имя стало брэндом?
– Сразу оговорюсь: не было такого дня, когда я вдруг проснулся знаменитым. Наши продукты завоевывали рынок постепенно, и так же постепенно росла моя известность. Когда в России меня узнают на улице, мне это неприятно – я не люблю публичности и хочу сохранить некую приватность. Поэтому, когда меня спрашивают: «Вы не Касперский?» – я говорю: «Какой Касперский?!» Приятно было, когда при поездке в Сербию пограничник посмотрел в мой паспорт и спросил: «Касперский-антивирус?»
Мы даже придумали официальную версию появления брэнда «Касперский»: на самом деле никакого Касперского никогда не было. Основатели компании просто взяли красивое название, кто и откуда его почерпнул, никто не помнит. А потом, когда фирма неожиданно раскрутилась, журналисты стали спрашивать: что это за человек такой, покажите нам Касперского! И компания была вынуждена нанять актера, чтобы он играл роль Касперского, а со временем, поскольку бизнес разросся, – даже четырех актеров, каждый из которых играет роль в отведенное ему время в конкретной стране. Один из них дает это интервью, другой в отпуске, третий куда-то летит, четвертый откуда-то прибывает.
Если серьезно, быть брэндом не только не очень приятно, но и тяжело. Чем больше известность, тем больше от тебя требуют, тем больше приходится работать, ездить, а это очень утомительно. За последние три месяца я объездил десять стран. У меня бывают случаи, когда я просыпаюсь после таких поездок и говорю: сегодня на работу не пойду, крыша едет. Выходные у меня случаются примерно два раза в месяц, но дважды в году обязательно еду в отпуск: зимой катаюсь на лыжах где-нибудь в Европе, а летом обследую на машине какой-нибудь остров в Средиземном море и валяюсь на пляже. Привычки мои неизменны в течение многих лет. В быту я достаточно скромен, для меня главное, чтобы было чисто и аккуратно. Мне все равно, какая у меня машина и что на мне надето: вожу я ВАЗ-99, костюма у меня нет, мобильный телефон достаточно старый. Бизнес-классом летаю, только если в самолете предстоит провести больше пяти часов, предпочитаю эконом. Это не имидж, а мой характер. Дорогие аксессуары нужны людям для самоидентификации, а меня она никогда не заботила.
– Вы не только лицо компании, но и руководитель антивирусных исследований. Как удается совмещать эти виды деятельности?
– В исследовательской лаборатории очень толковые сотрудники, я их возглавляю чисто номинально. Как руководитель я встречаюсь с ними на полчаса раз в неделю, задаю им общий курс, а конкретную работу они прекрасно выполняют сами. Иногда помогаю, когда это необходимо. Четверть своего времени я провожу в антивирусной лаборатории как исследователь – это мне нужно, для того чтобы оставаться в курсе событий, как пианисту нужны постоянные упражнения. Компьютерные вирусы – это мое хобби. Это и помогает мне выдерживать бешеный ритм жизни. «Самый большой риск – мания величия» – В чем риски создания персонифицированного брэнда для самого человека, чье имя стало почти нарицательным, и для компании?
– Для человека самый большой риск – мания величия, переоценка своих возможностей. Это заболевание лечится только на ранних стадиях, а если человека не удалось от него избавить, это плохо и для него самого, и для компании. Меня один мой хороший знакомый поймал на второй фазе такого заболевания и смог вылечить. Теперь у меня иммунитет. Для компании, если она зависит от брэнда-человека, самый большой риск – потерять этого человека. Если же бизнес-процессы построены правильно и тотальной зависимости от конкретной личности нет, то риски для фирмы не очень большие. Я думаю, что, если я по какой-то причине покину «Лабораторию Касперского», это будет для компании серьезный удар, но не смертельный, и со временем рана затянется. Однако я пока никуда уходить не собираюсь, и никаких проблем вроде бы не прогнозируется.
– Вы с Натальей Касперской развелись пять лет назад. Что держит вас вместе?
– Когда супруги разводятся, они часто становятся злейшими врагами. Я этого не понимаю. Мы с Натальей относимся друг к другу с большим уважением, поддерживаем друг друга, примерно как брат и сестра, у нас совместный бизнес, общаемся мы прекрасно. Зачем создавать проблемы себе и другим, если можно их избежать?
– Во всех сферах много брэндов-имен. Почему на IT-рынке так мало примеров персонифицированных брэндов?
– Действительно, даже из мировой практики я могу вспомнить только Питера Нортона, автора операционной системы Norton Commander. Видимо, основатели компаний в этой сфере не хотят связывать свою продукцию с собственным именем, боятся рисковать. Но ведь я тоже не хотел этого, просто судьба так распорядилась. Будущее за криминалом? – Какие угрозы в области информационной безопасности будут наиболее актуальны в ближайшее время?
– Последние два года идет активная криминализация Интернета. Появляется новое поколение, которое использует Интернет для нечестных заработков новыми способами: воровство банковской информации, разработка и продажа систем для спамеров, электронный рэкет. Эти процессы повсеместны – США, Европа, Россия, Китай, Бразилия. Сеть компьютеров, специально предназначенных для рассылки спама, стоит $300-500, выкуп за прекращение атаки на Web-ресурс обойдется в тысячи долларов, а с банковских счетов через компьютеры воруют миллионы. Я знаю эти расценки, потому что сам видел предложения таких «услуг». Боюсь, что ребята, занимающиеся этим, имеют достаточно много денег. В этот бизнес приходит все больше людей, поскольку все делается довольно легко – не нужно быть гениальным программистом. Не исключено, что место хулиганов-одиночек займет организованная преступность. Для Интернета это будет хорошо, поскольку эти люди возьмут его под контроль и не дадут Всемирной паутине умереть – весь поток вредоносных программ будет упорядочен и не превысит возможностей сети. Но вряд ли это будет хорошо для пользователей.
– Возможна ли сейчас столь же мощная и коммерчески успешная инновация в IT-сфере, какой в свое время стали ваши программы?
– Безусловно, и такие инновации постоянно появляются. К сожалению, пока не в России, а в США, Израиле, где есть существенная государственная поддержка таких изобретений. Не удивлюсь, если такое произойдет в Китае – там недавно открыт мощный технопарк, специальная экономическая зона для IT-компаний. В России нет государственной поддержки высокотехнологичных разработок, но отчасти это и к лучшему, потому что иначе эта область могла бы привлечь внимание криминала. Сегодня высокие технологии для российской преступности непривлекательны. А если есть хорошая идея, ее всегда можно довести до ума, особенно в IT-бизнесе. Здесь не нужны серьезные инвестиции, не нужны миллионы долларов, для того чтобы поднять дело. Несколько компьютеров, команда энтузиастов, квартира с электричеством – и можно начинать. «Лаборатория Касперского» Компания создана в 1997 году, основная деятельность – разработка систем защиты от вирусов, хакерских атак и спама. Около 60% российского рынка антивирусного программного обеспечения. 9 представительств в 9 странах мира. В компании более 400 сотрудников, из них более 350 работают в московском головном офисе. Источник:
Деловой мир постсоветской поры уже богат историями преодолений и успехов. Их важно знать. Потому что здесь — один из ключей к пониманию будущего страны и, возможно — личного будущего каждого. Когда покупатели слышат названия известных компаний, то относятся к ним так, будто они существовали всегда. То же — с видными предпринимателями. Людям кажется, что они так и родились капитанами бизнеса. Между тем, в нашей стране нет ни одной российской негосударственной компании, история которой превышала бы 20 лет. Но деловой мир постсоветской поры уже богат историями преодолений и
Кто бы мог подумать, что один из известнейших и, безусловно, самых богатых людей 20-го века Карл Фаберже (более известный всем нам коллекцией пасхальных яиц) будет доживать последние годы своей жизни практически в нищете. И это при том, что одно из самых дорогих творений ювелира - "Зимнее яйцо" - три года назад было продано на аукционе за 9579500 долларов!
Нужно сказать, что ювелирное дело в Петербурге изначально основал отец Карла Фаберже - Густав Петрович. Полуфранцуз-полунемец, прожив в России порядка 18-ти лет, неожиданно для своих близких решил вдруг обосноваться в
Все новое — хорошо забытое старое. Следуя этому правилу, питерские предприниматели вывели на рынок «гурми» — прояпонские ланчи на вынос. Суши и роллы в удобной для офисного поглощения упаковке пришлись к столу: пока продажи ежемесячно возрастают на 300%. На руку петербуржцам во многом сыграла ситуация на рынке фастфуда. Заведений, предлагающих доставку популярных японских блюд, в крупных городах все больше. Однако воспользоваться их услугами гурман сможет лишь при объеме заказа от 600 рублей. Дороговато для повседневного обеда или ужина. Вот здесь-то глава питерского то
Главная страница --> 